Каннский фестиваль завершился не взрывом хлопушки, а фейерверком бриллиантовых улыбок и смелых образов. Гала-ужин amfAR, где сливки общества жертвуют сотни тысяч долларов на борьбу с ВИЧ, давно превратился в театр модных дерзаний. Здесь платья стоят как квартиры, а входной билет — как годовая зарплата среднестатистического смертного.
Хотя русские олигархи больше не гремят шампанским, наши звёзды всё же пробились сквозь строй папарацци: Елена Перминова с её осанкой греческой богини, Ксения Сухинова, демонстрирующая беременность изящнее любого кринолина, и Дарья Коновалова, чей наряд напоминал перевоплощение Жар-птицы в эпоху метавселенных.
Но истинные королевы вечера — топ-модели. Хайди Клум явилась будто ожившая статуя Ар-деко, Каролина Куркова — как сирена, выбравшаяся из лазурных вод Лазурного Берега. Лишь Наоми Кэмпбелл нарушила традицию, предпочтя торт со свечами бликам софитов.
Несмотря на строгие правила Канн, некоторые гости проигнорировали запрет «голых» платьев. Одни прикрылись лишь россыпью страз, другие — вуалью дерзости. Как заметил один из фотографов: «Здесь обнажают не тело, а амбиции».
Гвоздь программы — аукцион, где за лоты вроде картины Бэнкси или колье с метеоритной пылью сражаются не кошельками, а самолюбием. В этом году рекорд побила неизвестная китайская бизнесвумен, заплатившая за скульптуру Джеффа Кунса сумму, которой хватило бы на вакцину для целой страны.
amfAR — это праздник, где благотворительность танцует вальс с тщеславием. И пусть кто-то скажет, что это лицемерие, но факт остаётся фактом: после таких вечеров в мире становится на несколько миллионов долларов меньше ВИЧ — и на сотню ярких фото больше.
